Люди, незнающие Ашота Апетовича близко, обычно терялись при первой встрече с ним. Ведь генеральский мундир он надевал не каждый день, а строго по праздникам. И не каждый догадывался в начале, что убеленный сединой жизнерадостный собеседник, сам Ашот Аматуни, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант. К тому же, с людьми он вел себя по-простецки, от чего охватившая вначале скованность мгновенно улетучивалась. Генерал редко вспоминал о тяготах войны и никогда, фактически, не рассказывал, за какие подвиги Родина присвоила ему звание Героя Советского Союза и наградила рядом боевых наград. Но каждый раз 23 февраля и 9 мая он делал исключение и рассказывал о дружбе и братстве между народами бывшего Советского Союза, которые особо проявились в годы Великой Отечественной войны….
Легко ли было генералу на войне? В 20 лет, он громил врага под Сталинградом, был ранен и остался жив. Думаю, более чем достаточно будет, сообщить этот единственный факт из его боевой биографии, чтобы стал ясен ответ без дальнейших расспросов. Как известно, только из более 30 тысяч армян, которые приняли участие в Сталинградской битве, около 10 тысяч погибли. Ашот Аматуни не только остался жив, но продолжал воевать, совершая новые подвиги. После последнего ранения, в госпитале он узнал о присвоении ему звания Героя Советского Союза…
Ашот Апетович по праву гордился своими детьми, многочисленными внуками и правнуками. Его сын, Александр Аматуни, известный предприниматель и меценат. Симферопольцы с благодарностью вспоминают о нем, когда входят в возведенную им вместе с Суреном Амирханяном церковь на староармянском кладбище.
О том, как воевал Ашот Апетович, наши СМИ писали не раз. Почти везде приводились скупые цифры и факты с его Наградного листа. Я же информацию черпал в т.ч. из многочисленных изданий, которые были изданы в постсоветское время в Армении и в Москве.
К таковым относится, к примеру, книга «Товарищ сержант», которая была издана в 1976 году «Воениздатом». Его автор Герой Советского Союза Сергей Степанович Маципура, один из механиков-водителей, служивший в те огненные годы под началом гвардии старшего лейтенанта А.А. Аматуни. Тогда, в ходе прорыва к польскому городу Иновроцлаву, высшее командование высоко оценило действия 49-й гвардейской танковой бригады. Звания Герой Советского Союза удостоились командир 3-го батальона майор А.Н. Кульбякин, командир роты гвардии лейтенант А.А. Аматуни, командир взвода лейтенант С.А. Погорелов, командиры машин — младшие лейтенанты О.П. Матвеев, П.А. Михеев и Я.П. Пилипенко, механики-водители — старшие сержанты Н.А. Дарбинян, В.В. Пермяков, сержант Н.Ф. Шиндиков и старшина С.С. Маципура. Орденами и медалями были награждены и другие члены экипажей, а также десантники.
Вот как описывает один из тех боев С.С. Маципура:
«… Вечером 18 января наш взвод снова был направлен в разведку. В мою машину сел командир роты старший лейтенант Ашот Апетович Аматуни (его назначили вместо погибшего капитана Карпенко). Шли всю ночь лесами и перелесками, противника нигде не встретили. Примерно в шестом часу утра, уже на подходе к городу Любень, остановились. В наступившей тишине услышали гул авиационных моторов. Командир роты развернул карту. На ней севернее города обозначено пустое поле. Гул моторов — как раз с этого направления.
С опушки мы увидели окраинные домики Любеня, а подальше, в свете прожекторов, — сторожевые вышки вокруг аэродрома. Двинулись к нему по окраине, узкими улочками и переулками. Прошли аккуратно, без стрельбы и прочего ненужного шума.
На аэродроме в мутном зимнем рассвете группами и в одиночку ходили люди. Ревели прогреваемые моторы, а один «юнкерс» уже выруливал на взлетную дорожку. Медлить было нельзя. Старший лейтенант Аматуни говорит:
— Придется взять эту задачу на себя. — Приказывает командирам машин: — Меньше шума, самолеты давить!
Десантники соскочили с брони, мы развернули башни стволами назад и рванулись на летное поле.
Первые три «юнкерса» я протаранил удачно, бил по крылу и хвосту, сминая их. На четвертом осекся, погнул лобовой пулемет. А главное, когда развернул после тарана танк, увидел, что люк самолета открылся, одна бомба вывалилась на землю, другая повисла над ней. Этак можно и самому взлететь на воздух!
— Самолеты расстреливать! — приказал Аматуни.
Таким образом, захватить аэродром без шума не удалось. Стрельба и гранатный бой слышались и со стороны аэродромных построек, где десантники атаковали охрану, летчиков и технический состав, и с взлетной дорожки. Один из бомбардировщиков уже принял разбег, старший сержант Пермяков вывел свой танк ему наперерез, младший лейтенант Матвеев расстрелял «юнкерс» на взлете. Открыла огонь и машина, которую вел старший сержант Дарбинян. Он давил прикрывавшую аэродром зенитную батарею.
Все это длилось не более 20–30 минут, пока на аэродром не вышел весь батальон во главе с майором Кульбякиным. А возможно, и вся 49-я гвардейская танковая бригада была тут, потому что и комбриг полковник Абрамов появился на своем танке среди нас и приказал прекратить стрельбу по самолетам. Всего было уничтожено 17 вражеских бомбардировщиков, а захвачено восемь, взято в плен 185 солдат и офицеров.
Тут же, с аэродрома, 3-й батальон с десантом автоматчиков устремился к центру города, и он вскоре был очищен от противника. Местные жители высыпали на улицу, всюду полыхали на ветру советские и польские флаги. Молодые и пожилые поляки активно помогали десантникам ловить попрятавшихся гитлеровцев, женщины приготовили нам вкусный обед…».
Этот эпизод, возможно, что для Ашота Апетовича были одним из сотни подобных ситуаций той военной поры. Для молодого поколения это наглядный пример, как ковалась Победа….
После этого боя, где танкисты Ашот Апетовича, проехав по бездорожью более 300 км, буквально валились с ног, отправились спать. Сам же Аматуни бодрствовал…
Дальше описываемого случая, танкисты продвигались стремительно, обходя сильные узлы сопротивления, громя тылы отступавших к Одеру фашистских дивизий. Ночью заняли город Зольден, заправили танки трофейным горючим, пошли дальше, по дороге на Кюстрин. Танкисты за короткое время успели освободить из плена тысячи советских граждан и военнопленных. Уже на подступах к Одеру 5 февраля они приняли жестокий бой.
«…. Утром взвод ворвался на окраину города Граббова, пехота от нас несколько отстала. Из подворотен били немецкие противотанковые пушки, рвались фаустпатроны, трещали пулеметы. Огонь очень плотный, бились за каждый перекресток. Проходит час-другой, сопротивление фашистов не слабеет. У нас на исходе горючее и боеприпасы. Лейтенант Погорелов пытается по рации связаться с командиром роты (зрительная связь с ним была утеряна), но старший лейтенант Аматуни не отвечает. В сумерках на последних литрах горючего вышли из городка к лесу — туда, откуда начинали атаку. Здесь нас ожидало тяжелое известие: подбиты машины Аматуни и Матвеева, почти полностью вышли из строя их экипажи…
… Ведя огонь из пушки и пулеметов, тридцатьчетверка прошла по улицам Граббова до западной окраины. Впереди открылось поле, заставленное скирдами прошлогодней соломы. На шоссе стояла автоколонна, гитлеровцы поспешно скатывали противотанковые пушки с дороги в поле, разворачивали стволами к советскому танку. Жиделев открыл огонь по вражеской батарее, Пермяков погнал на нее танк. Все три пушки, не сделав ни одного выстрела, попали под гусеницы и были раздавлены. Но где-то на окраине города среди строений замаскировалась другая противотанковая батарея. Она открыла огонь по матвеевскому танку справа сзади. Один снаряд попал в мотор, второй пробил борт. Машина вспыхнула, двигатель заглох и не заводился, несмотря на все усилия Пермякова. Он почувствовал, как налилась болью правая нога. Глянул — а стопа вывернута в сторону, кровь хлещет. Виктор Жиделев недвижимо лежал на днище танка….
…. От боли и большой потери крови Пермяков потерял сознание. Очнулся, пополз. С шоссе все еще слышалась стрельба. Значит, Матвеев продолжал бой. Пермяков опять потерял сознание и пришел в себя через несколько суток, в госпитале. Его вынес с поля боя командир роты старший лейтенант Аматуни. Ашот Апетович тоже был тяжело ранен, его машина сгорела. Превозмогая боль в перебитой крупным осколком руке, офицер на себе ползком протащил Владимира Пермякова через болото и выбрался с ним в расположение бригады.
Возможно, ни Аматуни, ни Пермяков не остались бы в живых, не прикрой их отход младший лейтенант Матвеев. Он сражался до конца и надолго отвлек на себя внимание фашистов.
На следующее утро, очистив Граббов от врага, мы нашли тело нашего боевого друга. Разряженный пистолет ТТ он крепко сжимал в охладевшей руке. Рядом лежали пустые диски его автомата. Герой Советского Союза Олег Петрович Матвеев в своем последнем бою уничтожил 35 гитлеровцев.
До Кюстрина 49-я гвардейская танковая бригада не дошла. Этот город взяли другие соединения 2-й гвардейской танковой армии. А нас в двадцатых числах февраля перебросили на север, в Восточную Померанию, восточнее Штаргарда, где 17 февраля нанесла сильный контрудар по войскам 47-й армии крупная фашистская группировка…».
С майских праздников 1990 года участвую в культурной и общественной жизни Крымского армянского общества, особенно тесно общался с ветеранами ВОВ и ВС. Казалось, что знаю о них все…. И только из рассказа однополчанина узнал, при каких обстоятельствах был ранен Ашот Апетович, и, что, будучи тяжело раненым, вынес с поля боя своего товарища….
В. Григорян, Симферополь.
